Ява села на комод. На ней было синее прохладно-шелковое платье. Солнце ярко раздвигало шторы. Вчера она потеряла друга, но решила не грустить по этому поводу. Она достала из косметички помаду и стала что-то выводить на зеркале, развернувшись вполоборота.
– Малыш, ты не хочешь сходить в кино?
Ява повернулась и посмотрела на его желтые трусы:
– Милый фасончик. А почему желтые?
– Желтый цвет лучше всего смотрится с твоим шикарным синим, – улыбка до ушей.
Она отвернулась и продолжала рисовать.
– Так как насчет кино?
– Не знаю. Если ты хочешь, можно сходить…
– Отлично! Тогда я сбегаю за билетами?
– Ага…
Хлопнула дверь. Кошка проснулась, стала зевать и потягиваться. Умывается. С зеркала улыбалась счастливая помадная рожица.
– Дово-о-о-ольный!.. Рада, что я хоть кого-то осчастливила, – сказала Ява зеркалу и пошла заварить чаю.
Макс вернулся минут через тридцать. Кинул на кресло пиджак и протянул ей букет длинных зелено-бордовых роз.
– Милый, поставь в воду, пожалуйста.
– «Розы»!! – крикнул он из кухни поверх журчания воды.
– Да, я в курсе!
– Фильм так называется – «Розы». Про любовь. До начала еще два часа, пойдем пока прогуляемся?
– Мне все равно. Гулять – так гулять.
Они шли по солнечной улице. Кроме них пешеходов почти не было. Пожилая женщина везла в инвалидном кресле скрючившегося подростка. Какой-то человек в шляпе с полями выбирал для своей дамы дешевые цветы. Ява то и дело зевала, широко раскрывая рот. Макс держал ее за плечо, изредка вскользь поглядывая на нее. Не говорилось.
Кино было так себе. Они три раза поцеловались за сеанс. Просыпали на пол попкорн. Выпили три стакана кока-колы. Потом зашли в бар посидеть за бокалом мартини.
– Ну что домой, или еще погуляем? – он держался.
– Домо-о-ой. Ой! – Протянула она, зевая как кошка. – Спать хочу…
– Ява, я так люблю тебя …
– Ага.
На улице было уже совсем темно. Полным-полно народу. Пестрая птица толпы лениво расправляла помятые крылья. У ларька стояла длинная очередь, похожая на чей-то хвост. Брали в основном сигареты и пиво.