Пока играет музыка – пишу. Только пока музыка играет для меня. Это музыка лайк джаз.
Ты берешь малыша на руки и не можешь понять, что с ним нужно делать в данный момент. Чего он желает и почему так неистово плачет, будто только что он потерял нечто очень ценное и теперь не найдет никак. Ну, давай вместе поищем, ладно? Только не плачь… — бормочешь ты и начинаешь ходить по комнате, — Вот видишь, в шкафу тоже нет, — говоришь ты, закрывая скрипучие дверки бабушкиного шкафа, — А ты говоришь, что в шкафу… Как же может быть в шкафу, когда там нет, мы же только что смотрели, помнишь? Конечно. Нету там ничего. Ну?
И тут ты замечаешь, что вокруг тишина. Ты смотришь на нее, осязаешь, трогаешь свободной рукой. Вязкая, липкая, настоящая. Ты забываешь, что вы искали с ним вдвоем. Смотришь на божественную частичку на твоих руках – малыш смотрит на тебя мудро-внимательными глазами и улыбается. Он умеет улыбаться! Когда же он успел научиться, неужели, пока мы искали эти подгузники?! Малыш, продолжая улыбаться, переводит взгляд куда-то выше твоей головы, закрывает глаза и мгновенно засыпает. Ты успеваешь проследить за его взглядом и торопишься посмотреть, что же там такое. На шкафу виднеется пачка подгузников. Наверное, папа забросил, ему же так удобнее. Но твой малыш уже спит крепким сном, так что давай, укладывай его скорее в кроватку и беги смотреть рассвет, а то опять все самое интересное пропустишь!
— А как же завтрак? Ведь скоро проснется папа, ему же на работу… — зеваешь ты.
— Ничего, сам приготовит. Он же уже большой, правда? – говорю я тебе и выталкиваю за дверь, — Рассвет, рассвет тебя заждался! – кричу я тебе в щель закрывающейся двери.
— О-о-о-очень большо-о-о-ой… Рассвет. – бормочешь ты. А я уже слышу твои шаги по ступеням вниз, к рассвету. Сегодня он должен быть действительно настоящим, как та тишина, что ты увидала накануне, помнишь?
Малыш спит. Ты ушла встречать Рассвет. Музыка играет. По-прежнему – лайк джаз. И я продолжаю писать…
ОН смотрел на меня, тая внутри себя страх. Чего ОН боялся? Того, что я выгоню ЕГО на улицу вместе с малюткой-женой и кастрированным котом? Я же не зверь. Но, если ОН способен найти квартиру к нужному сроку, то зачем же тянуть? Я не приемлю промедления. Я жестка. Но я вижу ЕГО страх, он наполняет ЕГО теплом и легким покалыванием изнутри. ОН поддается ему без остатка. Страх тянет свои щупальца ко мне. Пробует меня на вкус. И отступает. ОН вкуснее. Давай поразмыслим логически: договорились же на неделю? Так неделя прошла. Теперь изменяются обстоятельства, приезжает жена, и три дня ОН хочет взять плюсом, — соответственно изменяются и условия. Разве не так?
Но ОН смотрит на меня прямо. И я чувствую, как будто я должна ЕМУ что-то. Разве я должна? Ну, ладно на один день я всех троих оставляю. Так и быть, между прочим.
Я прошу у НЕГО прощения за то, что хочу помочь, но не могу этого сделать бесплатно. Зачем я вообще в это все ввязалась? – спрашиваю я сама себя. ОН уходит тихо, не попрощавшись. Прощай! Искренне желаю, чтобы у тебя все сложилось…
ОН ушел. Ты смотришь рассвет и не находишь слов от восторга. Не надо слов, правда. Я и так тебя понимаю. Слезы наполняют твои глаза и заслоняют собой Рассвет. Малыш спит. Муж тоже. Твой кот опять скучает, и, увидав свет в щели, начинает скрестись, просится к людям.
— Да нету тут никого, тебе показалось. – Говорю я.
Кот недоверчиво затихает и начинает умываться: нету, так нету, так бы сразу и сказали.
Музыка закончилась. Настоящая тишина прорывается мне в уши. Только тихое равномерное жужжание компьютера возвращает меня к реальности. Прощай.